Кому на Руси жить хорошо...
Есть в России у нас люди, их чиновники зовут.
Ни земли они не пашут, и не сеют, и не жнут.
Расплодилися так много на Российской стороне.
Как жуки в картошке летом, долгоносики в зерне.
Почитаешь книгу… Раньше только барин был один.
И защитник, и судья он, шёл к нему простолюдин.
Когда барин был толковый, люд тянулся весь к нему.
Он налог платил исправно, прямо в царскую казну.
Что осталось - то прилежно с мужиками всё делил.
Мужики, понятно, в поле не жалели своих сил.
И хватало тем крестьянам всю семью свою кормить.
Без тревог, спокойно, честно на своей земле прожить.
Хоть усадьбы процветали, но в стране не те дела.
Она пыжилась в натуге и... чинушей родила.
Тогда денег было море, хоть богатством пруд пруди.
И тянули с того пруда, как из мамкиной груди.
Понеслась потом потеха. С денежек взбесилась знать.
Модно стало взвод чинушей при себе всегда держать.
Так и шло. Года бежали. Барин быстро измельчал.
Да измученный крестьянин на свою судьбу ворчал.
А чиновник в это время враз окреп, заматерел.
Для крестьянина начался настоящий беспредел.
Наконец: Ура! Свершилось! Революция пришла!
Вся чиновничья верхушка быстро за рубеж ушла.
Ниже рангом присмирели, тиснув денежки в чулки.
Обнаглевших отправляли прямиком на Соловки.
Но чиновник, всё увидев, изменился, лицедей.
Начал только по закону он давить простых людей.
Говорил: «Закон, что дышло, был придуман для меня.
И теперь мы не упустим сладкой жизни даже дня!»
Так и есть, не упустили, каждый день, как на войне.
И без штрафа ни проехать, ни чихнуть в родной стране.
Обложили данью крепко свой же собственный народ.
А потом ещё смеются, говорят ему: «Урод!»
У чиновника зарплата небольшая, как обидно!
Но откуда «Мэрс» и дача - абсолютно очевидно!
То крестьянин, бедолага, землю пашет до сопли.
Отдаёт за плуг чинушам почти все свои рубли.
Он, конечно, тоже хочет с милой съездить на юга,
Но вот летом пашет, сеет, да метает он стога.
Взял весной бы отпуск пахарь да уехал отдыхать,
Но чиновник не позволит. Кто ж поля будет пахать?
Осенью в упор, до снега, продолжается страда.
Лишь когда зима завьюжит, отпуск для него тогда.
Подсчитал и прослезился: всё, что за год подсобрал,
Он раздал за свет, за воду да взаймы солярку брал.
Рассчитался он с долгами, заплатил налог стране.
А на выручку всего лишь плащ купил своей жене.
И чиновник заработал, всё по чести, не грешил.
Он крестьянину свободно, просто сеять разрешил.
Прячет доллары с улыбкой в толстый кожаный баул.
За год он потратил только на протёртый задом стул…
Кто-то вскрикнет в зарубежье: «Убиваете народ!
Жизнь плоха у человека! У нас всё наоборот!»
-То неправда, - отвечают: - «Человеку» жизнь дана.
Дом, и вилла, и машина, много может пить вина.
Может он в круиз уехать, в Лондон на обед слетать.
Сможет он отказ составить, разрешенье подписать.
А народ стоит на «дойке», все коровушкам под стать.
Но не весь - таков чиновник, нужно должное отдать.
Некрасов долго думал, всё голову ломал,
Но точного ответа он так нам и не дал.
Я ныне это знаю, теперь меня спроси:
Кому живётся весело, вольготно на Руси?
П. Венд
